Автор: Daria Klegg

Это моя вторая статья, первая была про студенток Гамбурга. В этот раз я постараюсь рассказать о женщинах-научных сотрудницах.

Я собиралась написать об одежде и стиле, а получилось просто о людях. Не судите строго: для меня внешний вид — отражение внутреннего мира, характера, стремлений, целей и надежд. Я совершенно уверена, что элегантность женщины не в сумочке и туфлях, а в ее безоговорочной уверенности в своем счастливом завтрашнем дне. Для ясности сделаю пару оговорок:
1) Я буду рассказывать не только о преподавателях университетов, но и научных сотрудниках, библиотекарях и т.д.
2) Я — гуманитарий и описывать буду дам, работающих в сфере гуманитарных дисциплин, допускаю, что ситуация у «технарей» может быть немного другая.
3) Мой опыт основан на общении с работниками научной сферы Санкт-Петербурга и Гамбурга, так что за Новую Гвинею не отвечаю.

Вообще, серьезных различий в одежде сотрудников университетов этих двух городов я не заметила, потому что разница между классами куда более значительна, чем между национальностями. К тому же работать в университете остаются люди с определенным складом ума, характера, со схожими представлениями о жизни и ценностями. Даже если они пришли с какими-то другими представлениями, университетская среда их быстро переучит и заставит родину любить.

Начнем с того, что дресс-кода, как такового, в научной сфере нет, никто за шорты и голые плечи из профессии не выкинет, особенно, если ты не преподаватель. И вот этой вседозволенностью научные барышни пользуются без зазрения совести — как умело, так и не очень. Часто может показаться, что эти женщины настолько поглощены своим духовным ростом, что им просто наплевать на свой внешний вид, но это совсем не так. В научной среде есть мода, есть стиль, есть целая система общения с окружающим миром через одежду, призванная сообщить о своих планах, намерениях и статусе.

Если обобщать, то, к сожалению, нельзя сказать, что научные сотрудники выглядят великолепно, есть даже огромное количество стереотипов и клише относительно их (уже почти нашего!) внешнего вида. И со многими — увы!— приходится согласиться. Среда накладывает свой отпечаток, как и везде. Например, зарплата. Даже здесь, в Германии, не говоря уж про Россию, далеко не всех научных сотрудников можно отнести к людям хоть сколько-нибудь обеспеченным. Конечно, профессора, руководители институтов, разработчики в высокотехнологичных сферах получают хорошие деньги и могут неплохо жить. Но и к этому надо долго идти. А среднестатистический служащий университета живет не богато, но и не бедствует. Поэтому женщины, о которых эта статья, не всегда в состоянии тратить на свою внешность солидные суммы. И если в 20-30 это как-то все равно — есть деньги на туфли, тушь и румяна — и все, ты красавица! То позже все сложнее.

Отсутствие автомобиля, разных удобств, бытовой устроенности рано или поздно сказывается на внешнем виде, и только бесконечно веселый характер может от этого спасти, по-моему. Кроме того, научный мир в принципе не очень требователен к внешности, они (или все таки мы!) серьезным и ответственным делом занимаются, полезным для общества, важным и необходимым — ну, например, изучают личные местоимения в языке Мкаа. Куда в сегодняшнем мире без них? На фоне этих местоимений меркнут обкусанные ногти, отросшие корни и свитер с запашкОм.

Наконец, женщины в научной сфере не очень обеспокоены привлечением внимания своих коллег мужского пола. Как-то не комильфо это. Да и выбор невелик. Среди технарей мужчин много, а в гуманитарной сфере — наоборот. Правда, мое направление (востоковедение и африканистика) — это исключение из правил. У нас тут женщин значительно меньше по историческим причинам.

Помимо этих факторов, которые цветущему внешнему виду не способствуют, есть и другие, способствующие. Например, уровень стресса. Конечно, в этой отрасли стресса тоже предостаточно, но он другой. Я уверена, что научная деятельность, если она выбрана правильно — это оплачиваемое хобби.

Есть и еще один фактор, который может благотворно влиять на внешность — постоянное саморазвитие. Стиль для меня — это во многом отражение интеллекта, опыта, прочитанного, увиденного, проанализированного и критически рассмотренного. Здесь у научных сотрудников фора перед многими, ибо у них профессия такая — книжки читать. Жаль, не все это делают.

Я не очень люблю, когда людей раскладывают по типажам и категориям, но этого не избежать. Поэтому представляю вашему суду свои обобщения относительно внешнего вида научных сотрудниц.

Рубаха-парень

Энергичная женщина, много смеется, шутит, искренне любит свою работу, моложаво выглядит. Чаще всего носит стрижку и на короткой ноге с административными работниками, но на их место не претендует. Одевается спортивно: кеды, джинсы, футболки, толстовки. Иногда ко всему этому может взять да и надеть ювелирные украшения или крупную бижутерию. Может накраситься, а может и нет, но выглядит, как правило, благодаря своему стилю и манере общения моложе своих лет. В поведении и движениях раскована, в общении легка и приятна, чаще занимается преподавательской деятельностью, потому что социофил и экстраверт. Разговаривает быстро, громко и почти не устанавливает дистанцию со студентами.

Романтичная особа

Длинные распущенные волосы или же собранные в замысловатую прическу, бледное лицо, очки в тонкой, незаметной оправе или наоборот — в массивной роговой, джемпер с V-образным вырезом, серые брюки. Иногда юбка до пола, романтичная блуза с тонким кружевом, но полностью лишенная фривольности, и твидовый жакет. Когда холодно, кутает узкие плечи в шаль. Косметикой почти не пользуется, в особой любви к украшениям не замечена, разве что что-нибудь из семейной коллекции, но очень скромное. Разговаривает тихо, вежливо, не торопясь, со студентами или сотрудниками устанавливает границу, тонкую, как графен, и прочную, как оргстекло. Кстати, тут стоит отметить, что некоторые из этих женщин одеваются в обычных магазинах, выискивая там вещи себе по душе, а есть те, кто реально бросает все свои силы на создание гардероба, уникального по своему составу.

В Петербурге знавала я одну барышню, которая почти на общественных началах преподавала нам французский язык. Звали ее, скажем, Агриппина Бенедиктовна (конечно, зовут ее иначе, но тональность та же). Когда я ее увидела, я поняла, что не пропущу ни одного занятия с ней! Это было нечто великолепное: блузы с шитьем, совершенно невероятная коса, шали. А пальто какое было! И главное, что все было какое-то неуловимо аутентичное. Где она это все брала, осталось для меня загадкой. Я тогда еще недостаточно любопытная была, чтобы спросить, а теперь вот жалею об этом. Я лично так не оденусь, но присутствие стиля, готовность следовать ему от ботиночек до шляпки вызывает у меня уважение. Человек думал, выбирал, разбирался в истории костюма и не боялся непонимания со стороны окружающих. Это дорогого стоит.

Архивариус

К библиотеке и архивам может не иметь никакого отношения — это просто название. Редко занимается преподаванием, чаще все-таки административными делами и документацией, или ведет научную деятельность, ибо для преподавания слишком предана инструкциям и правилам. Одевается скучно: джинсы и свитер, зимой под джинсы — колготки, летом вместо свитера — «кофточка». Все. Мало красится, не слишком много времени уделяет прическе и прочим «мелочам». При общении натыкаешься на ледяную стену, возрастной шовинизм и прочие радости. Но это на первый взгляд. Стоит только узнать человека поближе, сразу обретаешь преданного, верного и заботливого друга, который поделится не только советом, но и пирожком. Еще через полгода узнаешь, что эта женщина не только помнит наизусть все поступления в библиотеку, начиная с 1980-х, но еще и выигрывает конкурсы по танцу живота, задорно смеется и ездит в сумасшедшие путешествия. Просто она никогда не покажет это в стенах научного заведения. Потому что не считает это нужным. А не считает это нужным, потому что так она воспитана.

Богема

На первый взгляд, эта женщина вообще не беспокоится о своем гардеробе и плевать хотела на эту вашу моду, а с утра надевает то, что первым выпало из шкафа. Но это не так. Вот я за стилевой целостностью своего гардероба не слежу вообще, что мне понравилось, то и куплю. Так вот, если я встану с утра, зажмурюсь и начну одеваться на ощупь, то хотя бы что-то из моего наряда, по теории вероятности, будет сочетаться. А у них все не так. Каждый день они решают сложный ребус: как одеться так, чтобы НИЧЕГО в наряде между собой не сочеталось, но взятое все вместе создало бы образ цельный, самодостаточный и интересный. Вот один из последних примеров: длинная узкая джинсовая юбка, белые спортивные кедики, порядком драненькие, футболка с поросенком и леопардовый шарф (причем этот леопард занесен в особую главу Красной Книги, потому что он красный с синими пятнами). Все по отдельности – ужас и ад, но почему, ПОЧЕМУ все вместе и на НЕЙ это не вызывает никакого отторжения? И даже более того, в голову приходит мысль: «Ну да, все правильно, так и надо одеваться». Есть видимо какой-то ген, который позволяет им носить все, что вздумается, и выглядеть при этом абсолютно несмешно, а даже интересно. Еще надо отметить их умение создавать прически, повторить это невозможно. Точнее возможно, но потом придется наголо бриться.

Восточница

Я писала в комментариях к прошлой статье, что я занимаюсь африканистикой (эфиопистикой) и ориенталистикой, в России нас называют «восточниками». Отсюда и название категории — своего рода профдеформация, которая чаще встречается у студенток, но иногда и выше по иерархии. «Восточница» начинает перетягивать элементы материальной культуры изучаемого региона в свою повседневную жизнь. Начинается все вполне скромно, с пары сувениров, привезенных с полевых работ, а закончится может ношением почти аутентичного национального костюма в условиях европейского города, а затем браком с представителем данной культуры и переездом на ПМЖ в изучаемый регион. Или принятием веры. Или всем вместе одновременно. Среди студенток таких много: они настолько погружаются в новую среду, что не могут из нее «выгрузиться». Такой подход редко может соседствовать с научной деятельностью европейской традиции, поэтому среди научных сотрудников и преподавателей они встречаются редко, но все-таки встречаются и демонстрируют поразительную глубину знаний изнутри.

Оксофордская профессура

Я в Оксфорде пока не была, но поговаривают, что именно так они там и одеваются. Повзрослевший преппи-стайл: юбочки становятся длиннее, уходят легкомысленные складочки, коленки прикрываются, цвета становятся спокойнее, а гольфики переходят в разряд одежды для сна и доживают свой век рядом с пижамой со Снупи.

Это самый мой любимый стиль — все так аккуратно, интеллигентно, собрано и бесконечно интересно. Жаль, что среди моего окружения мало тех, кто его придерживается, а ведь кому как не работникам интеллектуальной сферы рядиться во все эти рубашки, кардиганы, броги и пальто! Но те, кто так одевается, привлекает к себе внимание. Выглядят они обычно так: минимум макияжа (только для придания свежести — пудра, румяна, легкая помада), аккуратная прическа (волосы выглядят максимально естественно, но ухоженно, никаких странных инопланетных оттенков), чистая обувь (да-да, это особенность). Одежда разнообразна: гладкие синие джинсы, шерстяные брюки, юбки прямые или в форме трапеции, удлиненные шорты, блузы, рубашки, жилеты и блейзеры, иногда — платья. Обувь удобная, но неспортивная. Цвета самые разнообразные, кому что нравится.

Самое приятное в этом стиле — полное отсутствие вульгарности, и не только в смысле сексуального призыва (он в рамках университета вообще как-то редко встречается), но и в смысле грубости, упрощенности… И мне лично очень жалко, что такой стиль так редко встречается, но понять я это тоже могу — проще надеть стоптанные кеды, майку и драные джинсы, их даже гладить не надо.

Королева

Это женщина, которая достигла высот не только в научной карьере, но и в административной. Она руководит проектами, научными организациями, она — ректор, в конце-концов. Чаще всего эти женщины выглядят аккуратно, собранно, они тратят деньги на свой внешний вид, потому что понимают, что выполняют функцию представительскую. Одеваются они, что называется, солидно: классические женские костюмы с юбкой или брюками, не менее классическая обувь и т.д. В принципе, все то же самое, что и у административных работников высшего звена в других сферах — положение обязывает. Это касается и макияжа (он есть, и он заметен), и прически (укладка требующая внимания и времени). Единственное отличие — это допущение некоторых вольностей, которые в других сферах, наверное, не вполне допустимы. Например, ювелирные украшения. Женщина, добившись высокого ранга, позволяет себе носить, даже на повседневной основе, то, что раньше хоть и имела, но стеснялась надеть в присутственные места: из фамильных шкатулок достаются настоящие сокровища.
Расскажу историю. Когда я еще училась в Петербурге, попала я на прием к руководительнице одного из подразделений РАН. Очень приятная, дружелюбная женщина, она прекрасно выглядела, была строго и элегантно одета, и на правой руке было кольцо размером со спичечный коробок.

Я, в силу некоторых жизненных обстоятельств, видела достаточное количество ювелирных украшений выполненных в единственном экземпляре настоящими мастерами. Так вот, кольцо было просто потрясающее и явно старинное. И делал его не станок по отливке, а самый настоящий ювелир в своей маленькой мастерской. Он корпел над ним долго и упорно, вытирал тыльной стороной ладони заслезившиеся глаза, вылезал на улицу, чтобы погреть лысину на солнце и проверить как играют камни в закрепке. Вот я прямо чувствовала на кольце отпечатки его почерневших пальцев. Всю встречу я это кольцо тихонько разглядывала. Когда мы закончили говорить по делу, я набралась смелости и сделала ей комплимент, мол, какое великолепное украшение, очень впечатляет. Даме было приятно, она рассказала, что это кольцо еще бабушке от дедушки досталось, и было сохранено семьей, несмотря на все материальные сложности. Она всегда стеснялась его носить — уж очень большое и заметное, но сейчас, когда она проделала такой профессиональный путь — почему бы и нет. Я тоже так считаю.

Другая женщина, руководительница одного из образовательных центров при Университете Гамбурга, носит черные костюмы мужского кроя, но с укороченными брюками, красит губы ярко-красной помадой, надевает увесистые такие золотые серьги и ездит на ретро-велосипеде. Я не знаю сколько ей лет, но она, скажем дипломатично, обладает некоторым жизненным опытом. Выглядит это феерично, мне нравится. А когда она начинает говорить, забываешь обо всем — такого глубокого и поставленного голоса я еще не слышала.

Вот и все. Самое неприятное в классификациях людей — это невозможность занести саму себя в какую-либо из этих категорий. Всех своих знакомых по косточкам разберешь, а вот себя оценить сложнее всего. Тут как раз и включается песня про индивидуальность всякого и каждого. Я пока хамелеон — переливаюсь всеми цветами радуги: то оксфорды надену и рубашки наглажу, то умоюсь и пойду, а то матрешку из себя сделаю. Но, может, мне пока простительно, у меня и статус-то пока непонятен.