А давайте обсудим, зачем Карен Шахназаров снял «Анну Каренину» с таким провальным кастингом. Вопрос риторический. Обсудим, почему Елизавета Боярская настолько не подходит на эту роль, что удивляешься такому тотальному несовпадению.

Можно говорить, что у каждого своя Каренина / Ларина / Ростова, и вот такой, мол, ее видит режиссёр. Однако, есть психологическая достоверность, выражающаяся, в том числе, во внешности. Можно взять актрису ростом 180 сантиметров, весом 90 килограмм, с размером ноги 42, порхать на сцене в роли мотылька, отчего нет. В детских театрах так нередко и делают (помните чудесный мультик «Пиф-паф, ой-ой-ой!»). Но аутентичность может быть, kind of, нарушена, если под мотыльком прогибаются доски пола.

Боярская (безусловно красивая женщина) трагически не попадает в типаж Карениной, ни внешне, ни манерами, ни пластикой, ни голосом. Великие романы отличаются от попсы и графомании тем, что рассказывают правду: человек так выглядел, так чувствовал, так вел себя, совершал такие поступки. Не романтические бредни писателя, а правду, какой она могла бы быть в жизни. Истории Анны с участием Боярской не могло бы случиться в реальной жизни, а только в сценарии проходной экранизации.

Посмотрите на эти кадры: слева это Ассоль внимает своему Грею? А справа — жизнерадостная горничная? При этом, через полчаса просмотра фильма, становится ясно, что эта задорная и бодрая с виду гражданка, is made of steel inside. От такой Вронский сам под поезд бросится. Нет, серьезно, в Боярской чувствуется огромная внутренняя сила: прекрасное качество, но противоположное Карениной. Я не знаю, какие роли может играть Лиза Боярская с таким странным противоречием между внешним и внутренним, но ясно, что не эту.

Взгляд, выражение глаз имеют огромное значение, потому что это зеркало души, помните, да? У Карениной должен быть взгляд, емко называющийся на английским tormented, страдающий, мечущийся. Ну хотя бы ищущий. Но не спокойный и твердый, как тут.

Каренину не играла редкая актриса за последние сорок лет. Если бы режиссеры руководствовались хотя бы одной этой чертой при кастинге, взглядом, не было бы столько клюквы вместо великого романа.

Попадания в типаж: смотря на Самойлову, можно легко поверить в ее страдания, в любовь Вронского, в трагический финал. И у Плисецкой есть боль в глазах.

А это что?

Зубастая амазонка Леа Массари; плоская во всех смыслах Кира Найтли (освободите от нее экранизации всей мировой классики, наконец!) и Татьяна Друбич, привлекательная женщина, но не соответствующая роли ни типажом, ни возрастом.

Отдельным пунктом, отмечу, что в любовь Анны и Вронского в последнем фильме невозможно поверить ни на секунду. То ли это отражение актёрского мастерства, то ли возлюбленные давно надоели друг другу в жизни, сразу и не скажешь.

(Конечно, ни один Вронский не сравнится с этим чудом справа. Who is that blond poodle kissing Keira Knightley? Британское чувство юмора — лучшее в мире).

И совсем отдельным пунктом, просто потому, что в фильме присутствует Татьяна Лютаева, в «Гардемаринах» феноменально красивая женщина.

Есть такой типаж, я сама к нему принадлежу, отчего хорошо с ним знакома, которому необходим объем волос надо лбом. Без оного, теряется половина привлекательности.

Надеюсь, она прочитает и перестанет делать гладкие прически, и тем более, носить строгие костюмы — еще одного убийцы этого типажа.