В английском есть такое замечательное выражение «ghastly good taste». Оно описывает нечто, доведенное до совершенства, до безупречности, но лишенное души. В этой фразе заложено презрение к тем, кто слишком сильно старается. Подразумевается, что по-настоящему хороший вкус сам ведет человека, ему не нужно стараться и стремиться к какому-то чужому идеалу.

В первую очередь, это говорится об интерьерах домов и квартир. Таких, знаете, как фотографии из каталога дорогой мебели. Хотя и не обязательно дорогой. Может быть в скандинавском стиле, из Икеи, или в любом другом, в котором тщательно подобраны все детали. Обычно такие комнаты напоминают хорошие отели: в них, в отелях, ставят дорогую и красивую мебель, но в количестве двух тысяч экземпляров. Плюс, дизайнеры руководствуются усредненным вкусом, чтобы интерьер нравился большинству.

Это мне напомнило постоянно блуждающую по интернету подборку «самых красивых лиц», где берется много лиц и усредняется, потому что это считается верхом гармонии и якобы создает эталон. Результат вроде и не уродливый, даже где-то красивый, но совершенно бесцветный и пресный.

На мысль об этом посте меня навели новогодние елки, стоящие почти во всех магазинах и отелях. Они всегда украшены одинаково, in ghastly good taste, на них все бело-бежево-золотистое. Обратите внимание, в стремлении создать элегантность, бежевый цвет используется чаще всего. Даже в отелях, где, казалось бы, он не слишком практичен. Потому что из него получается вот такой безликая «фешенебельная» обстановка.

Есть еще несколько характерных деталей из категории «не к чему придраться»:

• Черно-белые фотографии на стенах или в рамках.
• Особенно, если на них Одри Хепберн.
• Много белых деталей.
• Греческий узор меандр — может быть на ковре, окантовке постельного белья, полотенцах, или на всем одновременно.
• Маленькие свечки в специальных стаканах.
• Бронзовые скульптурки и статуэтки.
• И тому подобное.

В общем, «ты чуть вошел, я вмиг узнала».

Наверное, это выражение сложилось из-за того, что люди сразу чувствуют, что видят не искреннее отражение души живущего тут человека, не его дух, а просто блестящую обертку. Да и вообще люди боятся тех, кто слишком, по их мнению, думает о внешнем, и истолковывают это как желание произвести впечатление. И одеваться так можно, и выглядеть, и вести себя преувеличенно вежливо, even if ever so slightly (видите, я уже десять дней в Нью-Йорке и опять думаю на смеси языков).

Все-таки искренность, в том числе выраженная в том, чем человек себя окружает, —  самое ценное, что может быть.